Неточные совпадения
И вылезали, и шли пешком в дождь, по
колено в грязи, а
поднявшись на гору, опять садились и ехали
до новой горы.
Отодрали меня ужасно жестоко, даже
подняться я не мог, и к отцу на рогоже снесли, но это бы мне ничего, а вот последнее осуждение, чтобы стоять на
коленях да камешки бить… это уже домучило меня
до того, что я думал-думал, как себе помочь, и решился с своею жизнью покончить.
Петр и жена его, повернувшись спиной к окнам, пропускавшим лучи солнца, сидели на полу; на
коленях того и другого лежал бредень, который, обогнув несколько раз избу,
поднимался вдруг горою в заднем углу и чуть не доставал в этом месте
до люльки, привешенной к гибкому шесту, воткнутому в перекладину потолка.
В недостроенном, без крыши каменном флигельке, когда-то пугавшем детей своими пустыми глазницами, Жегулев с полчаса отдыхал, — не мог тронуться с места от волнения. То всколыхнуло сердце
до удушья, что увидел между толстыми стволами свои окна — и свет в окнах, значит, дома, и резок острый свет: значит, не спущены занавески и можно смотреть. Так все близко, что невозможно
подняться и сделать шаг:
поднимается, а
колена дрожат и подгибаются — сиди снова и жди!
В дверях гостиной, лицом ко мне, стояла как вкопанная моя матушка; за ней виднелось несколько испуганных женских лиц; дворецкий, два лакея, казачок с раскрытыми от изумления ртами — тискались у двери в переднюю; а посреди столовой, покрытое грязью, растрепанное, растерзанное, мокрое — мокрое
до того, что пар
поднимался кругом и вода струйками бежала по полу, стояло на
коленях, грузно колыхаясь и как бы замирая, то самое чудовище, которое в моих глазах промчалось через двор!
Безвестная печаль сменялась вдруг
Какою-то веселостью недужной…
(Дай бог, чтоб всех томил такой недуг!)
Волной вставала грудь, и пламень южный
В ланитах рделся, белый полукруг
Зубов жемчужных быстро открывался;
Головка
поднималась, развивался
Душистый локон, и на лик младой
Катился лоснясь черною струей;
И ножка, разрезвясь, не зная плена,
Бесстыдно обнажалась
до колена.
Надо было Палтусову пробраться
до самой середины верхнего ряда. Это не так легко, когда сидят все барыни. Анна Серафимовна смотрела на него, и только одни глаза ее улыбались, когда какая-то претолстая дама прибирала, прибирала свои
колени и все-таки не могла ухитриться пропустить его, а должна была
подняться во весь рост…
И пало и замерло с нею все… Все преклонили
колена, и в то же время все было
до того тихо, что когда «мать» сама
поднялась и перекрестила мертвого сына, — мы все слышали ее шепот...
Василий Васильевич напряг все свои усилия, вскочил на ноги и бросился из каюты. Он выскочил на барку, спрыгнул на лед реки и побежал, не зная сам куда и зачем. Ветер бил ему в лицо,
поднималась вьюга — небо заволокло тучами, ноги порой
до колен утопали в снегу, но он, видимо, не обращал на это внимания и бежал все быстрее и быстрее.